Полевой сезон 1998 года я провел с отрядом из пяти, вместе со мной, человек. Сплавлялись по реке Мая от устья речки Эльга (невдалеке от Тас-Юряха) до почти ее впадения в Алдан, всего около 600 км. Плыли на дюралевой лодке "Прогресс" с привязанной вплотную к корме надутой камерой от большегрузного автомобиля КрАЗ. На камеру настелили доски, куда положили запас продуктов на 1.5 человеко-лет. Камеру раздобыли на главном нашем месте снабжения - курунговской [геол.терм.] помойке. Мы ее заклеили, но под гнетом продуктов она медленно сдувала неизвестно где (а без продуктов, поганка, не сдувала - не зря жила на помойке). При сдувании настил неторопливо кренился и продукты готовились сползать в воду. Поэтому сидящему на корме приходилось камеру регулярно подкачивать и добровольно там никто сидеть не хотел…
         Итак: лодка, в ней пять человек, приблудная собака с Нелькана, никогда не работающий подвесной мотор "Вихрь-25" с запасом бензина 40 л, вещи, палатки и прочее снаряжение, пробы и сзади непонятно как держащаяся на воде гора мешков и коробок с кушать на этих пять человек на 4 месяца. Все о-о-чень глубоко сидящее в водном мэйнстриме р.Мая (а река, надо сказать, довольно большая и местами быстрая) по течению плывет… Комментарии изредка встречающихся местных жителей в текст не включены (да и остерегались мы местных жителей: на моторках они подплывали. Волна с моторок для нас была равнозначна катастрофическому цунами, поскольку планшир нашего "Прогресса" возвышался над водой на 4 см. Приходилось маневрировать, носом к цунами разворачиваться. Хорошо хоть, редко встречались местные жители).
         Занимались мы геологическим [геол.терм.] обследованием отдельных участков [геол.терм.] , на которых, по ряду соображений, о которых и говорить не стоит, предполагалось наличие золота [геол.терм.], о котором тоже не будем. Таких участков было около десятка. На них останавливались, ставили лагерь в две палатки с навесом над костром и работали с неделю-две.

         Вот августовской ночью на одной из стоянок близ скал Сагарыйя (местные названия: Сагарыйя, Абыламокон, Кынгарайдах, Томтюмутинджа и т.п. как езда на велосипеде - запомнить их с первого-второго раза невозможно. Но когда запомнил - так на всю жизнь. Очень удобно вместо славянского шкафа. Ты ему пароль: Кынгарайдах! Он тебе отзыв: Абыламокон!.. И сразу ясно-понятно - свой шпион, якутский) и произошла история. Здесь отряду пришлось разделиться. Двое - Саня Мотовилов и Виктор ушли километров за 20 на выброс [геол.терм.] на руч.Еньюеия (тоже названьице не подарок). Ушли с ружьем 16 калибра.
         А у нас, на троих оставшихся, был карабин СКС, который лично мне лично Лушев С.А., начальник экспедиции, вручил под артельским стягом вместе с 10 патронами. С тех патронов к августу один остался. Но поскольку один патрон на самозарядный карабин Симонова несерьезно даже как-то, еще два я раздобыл у местных жителей. Первый, весь ржавый, выменял на банку китайской тушенки - лодка с местными, нельканскими, подплывала. В ней два мужичка. Ну, слово за слово, спросил патроны. Они в бардачке покопались, нашли два. С незапамятных времен, сказали, валяются. Первый, этот самый, ржавый, в руках покрутил - вроде целый. Сама пуля с облупившейся красной головкой - бронебойно-зажигательная, по идиотозаврам стрелять (хотя их больше водится в других местах - Кремле, Думе, Курунге). Его и обменял на китайскую банку. А второй патрон оказался осечный, с наколотым бойком капсулем. Его просто так отдали, в придачу. Тем более не бронебойно-зажигательный, а обычный. Ну а поскольку иногда и осечные со второго-третьего раза стреляют, я его присовокупил к арсеналу боеприпасов. А больше патронов у них не было, а других нельканских не встретилось.
         Возвращаемся я и Андрей Бубнов (он сейчас участковым геологом карьера на Муктане) вечером с маршрута на лагерь. Палатки у нас на террасе Маи стояли, на маленькой поляночке среди леса с непролазными кустами краснотала и буреломом. А кухня - тент над костром, где варился завтрак и ужин, наоборот, внизу метра два, у воды, где лодка привязана. Третий наш, Тимоха (он после с год на Курунге комендантом проработал, пока его за любовь не погнали), который дежурным-сторожем на лагере оставался, окуней нажарил и плюс сварил полное, чуть не через край, эмалированное ведро такой ядреной наваристой ухи. Я еще спросил, к чему такую прорву наварил - нам втроем за неделю ведро ухи не съесть. Он руками развел - так получилось… Ну и ладно, наварил так наварил ...что мне, рыбы жалко? Единственное, что у нас в изобилии было, кроме работы - это рыба.
         Пробы разложили, окуней умяли, чайку попили, - и спать, темнеет в августе быстро. Собачка нельканская возле палатки свернулась. И лагерь погрузился в сон…

         Проснулся от криков, треска кустов и трепыханья палатки. Мгновенно выброс адреналина, выскакиваю с карабином, поскольку понятно - медведь пришел. По дороге за собачку споткнулся, та тоже проснулась и давай лаем заливаться для пущего шумового эффекта. Андрей с Тимохой тоже выскочили. Шум, гам, треск кустов, палатки дергаются, оттого что медведь, который в темноте кругами вокруг лагеря носится, за веревочные растяжки цепляется (две таки порвал). Вздохи какие-то, фырканье. Все это под пологом равнодушного в высоте яркозвездного черного неба. И слабый отсвет углей кухонного костра от воды.
         Мы втроем сгрудились под лиственницей, которая между палатками стояла. Парни с ножами для самоуспокоения, я в карабин патроны заталкиваю. И лихорадочно соображаю, в каком порядке их заталкивать. То ли с нашего начинать стрелять, а бронебойный на второй оставить, то ли наоборот. Или осечной вперед, если опять осечка, так передернуть и наш встанет… или бронебойный, а наш на конец оставить, как НЗ? В конце концов бронебойный наперед вставил, наш вторым. Вскинул карабин - а стрелять-то куда? Темнота, только треск кустовый. Приблуда нельканская выскочит в темноту с гавканьем, там на нее рыкнут - она с визгом, поджав хвост, назад, под ноги забивается. Потом осмелеет, кинется на три метра в сторону - визг - под ноги. Мы стоим в возбуждении, в темноту всматриваемся. Ни черта не видать!

         Но какая-то странность во всей этой кутерьме. То, что медведь на лагерь вышел с целью сожрать все и испортить - это нормально. А вот то, что он не уходит, когда хозяева объявились, такой галдеж и гавканье - непонятно. Необычно, не бывает так. Вдобавок по звукам судя -как бы с разных сторон треск доносится- словно их двое. Зажали приблуде пасть, что бы не гавкала (та извивается, скулит вырываясь), слушаем. Точно! - два их вокруг палаток шарахается. Нонсенс. Еще вздохи и охи какие-то, стоны… что за напасть и откуда? Будто сверху... Голову задрал, поозирался - стволы лиственниц в черноту неба уходят, ничего не видно - птица какая, что ли? Ну, не до птиц, своих забот полон рот.
         Адреналин немножко спал, оставив крупную дрожь в ногах. Давай, командую, костер разводить. Прямо там же, где стояли, под лиственницей, которая аккурат посередине между палатками. Собрали веточки, которые под ногами лежали, запалили огонек. Световой круг появился, в круге выступили другие веточки и палочки. Их тоже в огонь. Световой круг побольше, новые веточки и палочки - в огонь. Но веточки -это не дрова, на них костер долго гореть не будет. Дрова дальше в лесу лежат, как раз где медведи с треском проламываются по кустам. И совсем не хочется там впотьмах дрова собирать. А их много надо, поскольку ясно, что костер придется поддерживать. Ну, как-то, с опаской и пригибаясь, стащили близлежащие валежины и какие там можно было деревяхи с бурелома. Ждем, что дальше будет.
         Костер горит, мы тут же, свет достигает стены ближайших (ну, 4-5 метров) кустов. Слышно, как по ним медведи то полезут - и видно, как кусты трепыхаются, то затихнут. Очевидно, нас разглядывают из темноты. Потихонечку ситуация стабилизировалась. Но эти периодические странные тихие охи, что-то вроде "Й-о-о-х… О-о-о-х…" со стонами "Э-э-э-э-а…"… Откуда, что? Сидим, недоумеваем. Карабин в готовности, ножи зажаты в крепких руках. Ждем. Как раз шебуршение в кустах притихло и со всей очевидностью слышно: сверху, прямо над головой, несутся загадочные звуки.. И тут вдруг жирный "Кап"! Тимоха: "Ой!" Глядим - у него на плече (он сидел, к дереву привалившись) пятно расплывается…
         Тут мы доперли: это же медвежонок, небось, на дерево залез, а мамаша поэтому тут крутиться и не уходит! Вот оно в чем дело! Ну, хоть понятна стала ситуация нездоровая. Угораздило же, других мало деревьев?! Ладно, говорю, давай уйдем, спустимся к кухне, подождем. Может, сам он слезет и уйдут они.

         Ушли, сели на кухне, ждем. Собачка с нами, притихла. И мы тихонько переговариваемся, что бы не пугать зверя. Я с Андреем по чайку, а Тимоха пучком травы плечо почистил и говорит: что-то у меня от переживаний аппетит прорезался... Поем-ка я ухи, зря варил, что ли?! Устроился под навесом и давай ложкой прямо с ведра хлебать, причмокивая...
         Где-то с полчаса сидели. Стоны и охи попритихли, и в прерывистом отсвете костра угадывается, или кажется нам, что вроде спускается что-то темное с дерева, того самого, что между палатками, под которым у нас костерок разведен. Мы с Андреем вглядываемся в темноту, Тимоха уху хлебает... Вдруг приблуда нельканская подхватилась с лаем залихватским, наверх выскочила и давай на дерево прыгать, идиотское создание. Да и мы хороши - не догадались дуру эту привязать. Тут, понятно, вся карусель по новой - он на дерево повыше, стоны и охи в полный голос, с подвыванием, мамаша и второй родственник в галоп по кустам, приблуда с поджатым хвостом под ноги путаться, мы ощетинились холодным и огнестрельным оружием, адреналин впрыск… … … Потихоньку стихло все с восстановлением статуса кво…
         Вернулись на кухню, дуру на веревку. Подождали еще немножко. Тимоха со своим ведром, ложкой звякает… Ну, сколько можно ждать, понятно, что напуган медвежонок и надолго. А время уже к двум ночи, спать надо. Назначил себя первым дежурным, костер поддерживать, Тимоху во вторую смену, Андрея в утреннюю. Они спать пошли, с опаской озираясь, я у костра устроился, с карабином. Он освещает входы в палатки, дальше все в темноте кустов тонет… Сижу, изредка в костер подкидываю. В целом тихо. Парни спят, этот сверху постанывает, костер потрескивает, звезды в полосе Млечного Пути сияют, медведи периодически в кустах шебуршатся… Как время мое вышло, разбудил следующего, карабин отдал, залез в палатку в спальник и заснул…

         Утром. Рассвело. Стоим все трое, смотрим задравши головы. Точно, сидит на центральном нашем дереве между палатками, почти на самом верху, медвежонок. Размером со среднюю собаку, прижался к стволу. Как раз и мамаша объявилась, из кустов. Привстала, на нас зыркнула. Мать честная, какая здоровая! Обычно медведь имеет непропорционально большую голову, а тут наоборот - такая туша, что на ее фоне голова маленькой кажется. И второй попозже вылез. Он чуть поменьше, пестун [геол.терм.], наверное. Или счастливый отец?
         Ну что делать? По-хорошему, надо бы лагерь снять и уплыть от греха подальше. Но ведь - не уплывешь! Два человека на выбросе и на это место вернутся сегодня или завтра, скорее всего, под ночь, ожидая нас встретить… а здесь медведи бродят и мы неизвестно где. Вдобавок, как ни крути, с лагеря через медведицу идти, не зная, что ее отпрыск посередь лагеря на дереве сидит. Поэтому уплыть не получится. Да и нам не у костра жаться надо, а на работу шагать (опять же, мимо нее), дрова там собирать и прочее в кустах. И на время не уйдешь - без пригляда поизорвут все, поизгадят что можно и останешься как Адам из рая. Хочешь-не хочешь, а избавляться необходимо от медведей.

         …Этот на дереве сколько еще просидит? Сам он явно не слезет. Шлепнуть - никаких проблем, как на ладони. Но ведь мама будет крайне недовольна со всеми для нас вытекающими. А пока он тут сидит и охает, она, конечно, не уйдет. Ситуация только усугубляться будет в ненужную для нас сторону. Конечно, мамашу надо бы грохнуть - но тут сомнительна реализация, поскольку… сомнительно. Попасть надо, а она, понятно, в кустах бегает, башкой мотает. А я не такой уж снайпер, чтобы в мотающуюся на бегу голову в кустах с первого выстрела попасть. Нужно же не иначе как в голову, поскольку в руках-то СКС. Он сконструирован вдаль стрелять, на 1 км. А на ближнем расстоянии пуля с него "прошивает" и останавливающее действие у нее практически никакое. А медведь в данном аспекте зверь крепкий, тем более крупный. Хоть обойму в него всади, пробежит еще 300 м и тебя придушит (много ли надо) до своей героической погибели. Бывали такие случаи и не раз. А тут не 300 метров, а десяти шагов не будет. Профессиональные охотники либо специальные пули используют, либо обычные надпиливают для останавливающего эффекта. А у нас, напоминаю, одна нормальная и две неизвестно каких. А убьешь ли наповал с первого (единственно уверенного) выстрела? Маловероятно. А осечка с оставшимися патронами сомнительного происхождения? или заклинит? А рикошетнет пуля на веточке куста? А (раненая в голову) медведица здоровенная, когда у ней отпрыск на дереве сидит и охает с подвизгиванием? И обидчики (мы, то есть) под этим же деревом? Ясно, лотерейный расклад, фарт старательский, печальный в стратегическом смысле. Да и старший-то братан никуда не денется - рядом он в кустах и как на дела со стрельбой по родственникам посмотрит - большо-ой вопрос в журнал "Юный натуралист".
         И, честно говоря, жалко стрелять зверей, ни в чем они не виноваты, живут здесь. Хотя себя жальче, ежели что. В общем, цугцванг в цейтноте, говоря иудейским (потому что шахматисты) языком.

         Один выход остался - пилить, как незабвенный Шура Балаганов. Давайте, говорю, срубим к черту эту лиственницу (довольно толстую) с медвежонком, и, ежели он не убьется, то, глядишь, уйдут они куда подальше. После обмена мнениями (а убьется?… да нет, не должен) провели диспозицию сил и средств: Тимоха с топором, с тыла дерева, Андрей с ножом и молотком геологическим по левому, я с карабином по правому флангу. В засадном полку приблуда нельканская где-то (потом нашлась - у меня в палатке, под нарами) спряталась… Не бежать, друг друга не бросать, биться до последнего! Приготовились? Ну, Тимоха, давай!
         Давай Тимоха дерево рубить. Оно затряслось, тот, наверху, аж взвыл. Мамаша чудовищных размеров тут как тут, из кустов - и к нам. Видели, наверно, как злая собака кидается? Ну, вот точно так же…

          Тут, кабы это школьное сочинение было, с драматургией, следовало изложить, что на этом записи в найденной. Среди кустов. Изжеванной. Тетрадке обрываются...

          А в изустных мифах и преданиях по другому: та кидается и с нескольких метров отскакивает, мы орем, Тимоха лихорадочно рубит, сверху вой, щепки летят, Андрюха молотком замахивается (ручку в кулаке зажал, аж костяшки побелели), я патрон берегу, как для себя… катавасия в полный рост. Но все ж таки дорубили и стала лиственница медленно падать… Этот засуетился, стал по стволу вверх-вниз ерзать. А лиственница падает… Как только осталось до земли метра два, этот соскакивает…
         … и сволочь такая, подонок, мерзавец, скотина… прошмыгивет мимо нас… и на дерево, к которому моя палатка привязана, вскарабкивается!!! Зад оттопырил, передними лапами ствол обхватил, задними в него упирается и быстро-быстро перебирает (точь в точь, как папуасы на пальмы забираются за кокосами). Махом, несколько секунд - и он наверху. Угнездился там, стонет с новым энтузиазмом и с завидной регулярностью гадит аккурат на мою палатку… позже проело ткань в том месте, где он на нее попал.
         У нас все внутренние органы опустились, включая отсутствующие. Это лиственница в два раза толще первой! Стоим в бессильной злобе. Потом успокоились… Тимоха содранные ладони разглядывает, Андрей пальцы по одному от ручки отгибает... Помолчали... Ладно, говорю. Сколько ни есть в лесу деревьев, а кончатся же они когда-нибудь! Давайте еще раз попробуем. Не получится - будем по ней стрелять... Перекурили, палатку отвязали и повторили операцию, только на этот раз Андрей рубил, а Тимоха молотком замахивался. И медведица откровенно поближе отворачивала, уж совсем на грани. Но все удачно - вершина, где наш друг прилепился, в кусты подальше упала, тряхнула, он слетел и с обиженным визгом удрал. Мамаша следом кустами затрещала. Покричали вдогон, поулюлюкали…

         Ну все, отлегло… Инцендент вроде исчерпан к взаимному удовлетворению сторон. Пойдем, говорю, завтракать. У нас там уха есть, перекусим перед маршрутом. И двинулся в сторону кухни. А Тимоха стоит, с ноги на ногу переминается. Ты чего, спрашиваю, пошли уху есть! А тот мнется: Да это, того… Я ЕЕ НОЧЬЮ СЪЕЛ! Как съел, там же полное ведро?! Да вот так как-то получилось… Ел, ел и …съел. Смотрю на Тимофея. Небольшого росточка, щупленький. Я, конечно, слышал, что при стрессе люди едят. НО ПОЛНОЕ ВЕДРО СЪЕСТЬ?

         Спустился на кухню, в ведро заглянул. ДА, СЪЕЛ… Видать, сильный стресс.