Иногда я Дика в аренду сдавал, что бы отдохнуть от него и что бы он где-нибудь на природе размялся. Раз забрал его на пару-тройку недель Саня Мотовилов, ныне начальник участка [геол.терм.] Усмун, а тогда рядовой геолог в отряде на участке Конус. А начальником отряда там был Владимир Иванович Двоенко, человек с Охотской экспедиции, суровый, но, как говориться, справедливый. Ну, Дик, по привычке ночевать у меня под койкой в общаге и пользуясь мягкосердечным к нему отношением со стороны Сани, повадился было ночевать у него под нарами. А жили они в балке (домик-ящик на полозьях, 3х4 м) на 8 мест. А Иваныч, понятное дело, такую вещь, как собака в доме, не одобрял. Особенно учитывая, что спал Саня, естественно, на втором, верхнем, ярусе.
         В первые ночи по прибытию Дика на участок после сухих солнечных дней Иваныч не одобрял Дика пассивно. Но пришел дождь. А мокрый Дик - это несравненно более вонючий предмет, чем сухой. Он и сухой-то не шанель №5, а тут мокрая псина кобелиная. Терпение у Иваныча совершенно справедливо лопнуло, он Дика за шкирку - и за дверь… Дверь закрыли и давай спать устраиваться.

         Вечер. Дождь. Темно. Лишь в балке лампочка светит. Устраиваются спать. А Дик на улице. Но хочет в дом. Кому же под дождем охота сидеть, когда в балке сухо и тепло. Начал Дик с малого - в дверь скрестись. Понятно, не заснешь. Саня говорит: я в это дело вмешиваться не буду. По мне, дескать, пусть под нарами спит. До меня вонь все равно не доходит, вы ее раньше вынюхиваете. Терпели-терпели, наконец Иваныч из спальника вылез, дверь открыл, шуганул Дика.
         Зря он это сделал. Начал Дик гавкать. Опять вылез Иваныч из спальника. Как он на пороге балка - Дик отбегает с сторонку и затихает. В спальник - Дик опять под дверь, гавкает. Несколько раз вставал Иваныч, ругался в темноту, грозил кулаками. Только в спальник залезет - Дик под дверь, гав-гав. И не просто гав-гав, а гав-гав-гав! и гав! и гав-гав! Гав! Гав-гав-гав! Гав-гав-гав!!! Гав! Гав-гав-гав-гав-гав!!! Сволочь! Психанул Иваныч, выскочил в одних трусах под дождь. Давай в темноте камни нашаривать и в Дика швырять. Но темна ночь, темная шкура у Дика… Молча бегает он в темноте. Попробуй попади! Искидал Иваныч все камни, что в темноте нащупал, изгваздался весь. Чего только не нащупаешь в темноте возле балка! Вернулся в дом. Попытался вытереть измазанное. Получилось не очень - липкое попалось. Ну, хоть вроде тихо…
         Влез опять в спальник. Застегнул на спальнике многочисленные застежечки. Застегивая последнюю, от удовольствия даже глаза прикрыл, в предвкушении поспать. Однако подлез Дик к балку с той стороны, где нары у Иваныча были…
         …и начал ВЫТЬ. Тут все вспомнили Собаку Баскервилей и поняли, что лучше бы Дик продолжал гавкать. Выскочил Иваныч из спальника как ошпаренный. Схватил обрезок буровой трубы, что возле балка стояла. Давай за Диком вокруг балка носиться, с дикими криками и леденящими кровь угрозами. Но…(тут надо руками развести) темна ночь… из темноты вой баскервилевый… Никогда не угнаться Иванычу за Диком. Верткость не та. Налетел только впотьмах на чурку для колки дров, расшиб ногу чуть до крови. Да трубой, что махал, умывальник разбил. Обессилел Иваныч, сел на крылечко, разбитую ногу потирает. Посидел, отдышался. Помолчал. Послушал завывания баскервилевы. Подумал… Ладно, говорит, Дик, черт с тобой, заходи! Дик, надо отдать ему должное, не выкобенивался. Сразу возник из темноты, шасть под нары - и затих. И наступила благословенная тишина…

         (спрашивали потом рабочие у Саши Мотовилова, чего это Иваныч всех собак гоняет, а Дика не трогает? А это, отвечает он, потому что Дик - собака редчайшей породы. Тибетский субтерьер. Стоит, говорит, 5 тысяч долларов. Его хозяин (это про меня) сначала хотел машину, но потом его купил. Поэтому Дику особое питание нужно. Приносите мне, если что в посылках пришлют. Долго мялись рабочие, сомневались. Нет, говорят. Тыщи три он стоит, не больше. И жрет все, что не дай)