Начинал свое геологическое образование Саша Кошкарев в Ленинграде, в Ленинградском университете. Пока его не вытурили оттуда за пьянки-гулянки. А приехал он в Ленинград с Чукотки. И понятно, что многое ему в большом городе было поначалу в диковинку - трамваи там, улицы широкие, водопровод... И сам он, естественно, молодой, стеснительный провинциал. Но именно что молодой… а молодость и естество свое брали. И вот пошел он вечерком гулять с одной сокурсницей-первокурсницей, имя которой в народной памяти не сохранилось. По, само-собой, Невскому проспекту. Идут под ручку, ведут прощупывающие разговоры …
А надо добавить, что взрос Саша на домашних натуральных продуктах, какие там у них на Чукотке в изобилии водятся. А тут известно, какая студенческая еда, в общаге… В общем, произошло у него внезапно расстройство желудка. Ну, дело житейское… Поначалу, пока терпимо было, он головой туда-сюда вертел в поисках соответствующего заведения и, очевидно, несколько стал отвлекаться от общей темы разговора (если кто не в курсе - то время на Невском подобных заведений в прямой видимости не было. Саша же искренне полагал, что центр северной Пальмиры ими таки уставлен … и отдельно стоящее заведение вот-вот появится. А так, как он привык на Чукотке, здесь, среди шедевров позднего классицизма, было неловко - все ж таки студент прославленного ВУЗа, надо соответствовать. Опять же, с девушкой гуляет. Ну, молодо-зелено)… Сокурсница наконец заметила - в чем дело, спрашивает. Ему, конечно, сказать неудобно. Нет-нет, ничего, поспешно Саша отвечает… А Ничего все крепчает, несмотря на окружающего Растрелли и огни большого города. Я, говорит, телефон смотрю, позвонить надо срочно. Та ему - а вон же автомат… и вон… Саша - да мне другой надо, международный. Та удивляется, что за телефон такой… В разговорах о телефонии прошлись еще немножко… Ничего уже превратилось в Невтерпёж. Саша нить разговора совсем потерял… Что там сокурсница говорит и не слышит... В животе бурлит, наружу рвется… У него одна мысль в голове осталась - ну хоть что-нибудь, уже сил терпеть совсем нету… И вдруг - О, спасение! - видит на другой стороне Невского, чуть в глубинке, зады какого-то темного здания. Приземисто-кубической формы, ни окон, ни дверей. Просто темный склад-не склад, гараж-не гараж, что-то такое… явно нежилое сооружение. А сбоку у него - неосвещенный проем, вроде гаражного въезда…
Бросил Саша сокурсницу, пробормотал, что ему звонить срочно и поперек Невского, бегом… Забежал в темный проем этот. Ни черта не видно. В глубине проема ворота железные угадываются... Еле брюки успел приснять и только уселся (лицом к выходу по центру прохода), как с него хлынул неудержимый поток… вдруг сзади стук внезапный… скрип ворот… одновременно освещает его свет … и гул сотен голосов… и начинает обтекать его с двух сторон идущая толпа…
Оказывается, по незнанию местной географии уселся Саша в проеме ВЫХОДА ИЗ КИНОТЕАТРА и в этот момент СЕАНС ОКОНЧИЛСЯ.
Не очень подробно рассказал Александр Юрьевич о буре чувств в возвышенной душе в ту долгую минуту… Вздохнул только. Наливай, говорит. Не чокаясь выпьем…